Неточные совпадения
— Вот и еще раз мы должны побеседовать, Клим Иванович, — сказал
полковник,
поднимаясь из-за стола и предусмотрительно держа в одной руке портсигар, в другой — бумаги. — Прошу! — любезно указал он на стул по другую сторону стола и углубился в чтение бумаг.
При таком допросе Иван Федорович невольно
поднялся с места и стал ввытяжку, что обыкновенно он делывал, когда спрашивал его о чем
полковник.
— Ну, так я, ангел мой, поеду домой, — сказал
полковник тем же тихим голосом жене. — Вообразите, какое положение, — обратился он снова к Павлу, уже почти шепотом, — дяденька, вы изволите видеть, каков; наверху княгиня тоже больна, с постели не
поднимается; наконец у нас у самих ребенок в кори; так что мы целый день — то я дома, а Мари здесь, то я здесь, а Мари дома… Она сама-то измучилась; за нее опасаюсь, на что она похожа стала…
Все
поднялись.
Полковник сейчас же подал Александре Григорьевне руку. Это был единственный светский прием, который он очень твердо знал.
Потом
поднялся ужасный крик: скомандовал
полковник, за ним батальонные и ротные командиры и взводные унтер-офицеры.
Лишь только пан
полковник встал, то и весь женский пол
поднялся, т. е. с своих мест; а пан
полковник, в сопровождении батеньки, вышед в сени, закричал караульным:"А нуте же сурмите, сурмите: вот я иду!"И разом на сурмах и бубнах отдавали ему честь до тех пор, пока он не возвратился в покои.
Пан
полковник, быв до того времени многоречив и неумолкаем в разговорах со старшинами, близ него сидящими, после выпитая последнего кубка меда онемел, как рыба: выпуча глаза, надувался, чтобы промолвить хотя слово, но не мог никак; замахал рукою и
поднялся с места, а за ним и все встали…
Николка. Господин
полковник… этого быть не может! Алеша,
поднимись!
— Ступай до пана
полковника, к допросу зовут, — грубо хватая за плечо Игоря и заставив его
подняться на ноги, бросил он на своем ломаном языке.
Полковник вздохнул,
поднялся и молча заходил по гостиной.
— Да, солдаты отца очень любили, и его смерть действительно, поразила их… Мне рассказывали любопытную подробность. У отца как будто было какое-то тяжёлое предчувствие… Когда он вместе с
полковником Ароновским подошёл к подножию сопки, на которой ему суждено было найти смерть, он остановился как бы в раздумье, но затем махнул стеком — английским каучуковым хлыстом — и стал
подниматься…
— Это ошибка… Он был убит на месте… Рядом с ним стоял на верху сопки — это было у Ляндинсяна — начальник его штаба
полковник Ароновский. Силою взрыва шрапнели он был отброшен далеко от отца… В это время
поднимался на сопку ординарец отца, сотник Нарышкин, и вдруг увидел столб пыли и падение двух офицеров.
Полковник Ароновский, по счастью, не раненый и не контуженный, вскочил и крикнул: «Генерал убит, носилки!..»